Алексей Семенов: бояться надо не беспилотников, а их создателей

Председатель правления ГК «Геоскан» Алексей Семенов. Архивное фото

– Ситуация изменилась даже не в прошлом году, а раньше, когда пришел ковид, и когда резко вырос спрос на домашнюю электронику, на то, что нужно человеку, когда ему делать нечего, и он сидит дома. Предложение за ним не успевало, и возник огромный дефицит: стоимость на некоторые комплектующие выросла в десятки раз. А прошлом году пришла вторая волна – ограничение поставок, поэтому нам пришлось пересматривать поставщиков капитально.

– Да, у нас одна голова на гербе заснула, вторая проснулась и стала смотреть на Восток. И мы увидели там очень много интересного. Например, элементарные вещи – кейсы, в которых мы поставляем беспилотники. Мы использовали самые лучшие кейсы – американские. И когда возникли проблемы, выяснилось, что, как говорят, «не было бы счастья, да несчастье помогло». Мы пошли в Китай и нашли там абсолютно такого же качества продукт, но в четыре раза дешевле. Мы и предположить не могли, что такое может быть. Но когда жизнь заставила, стали искать внимательно, и выяснилось, что есть. Но это простое решение, когда можно заменить «один в один». Если брать электронику, там все гораздо сложнее, потому что, если мы отказываемся от одного чипа и переходим на другой, надо переписывать софт. Вот это уже очень сложно.

– Да, мы все сами делаем. Мы понимали, что с американской микроэлектроникой могут возникнуть проблемы, и сделали ставку на европейскую. Мы не думали, что Европа может так себя повести, честно говоря. А сейчас Европа выстрелила себе в ногу, конечно.

– Нет, наши закупки для них не значимы, но они открыли для всех китайский мир. Многие китайские микроэлектронные компании были мало известны в мире, так как обслуживали гигантский внутренний рынок. У них было мало информации на английском, особенно документации. Сейчас они увидели внешний спрос и восполнили этот пробел. Теперь весь мир может пользоваться дешевой китайской электроникой. И это дорога в один конец – переписав единожды софт под новый процессор, мы уже будем придерживаться именно его.

– То есть, если даже рынок Европы откроется?

– Да, обратно на Европу мы уже не перейдем.

– Они с удовольствием поставляют. Конечно, им в микроэлектронике пока тяжеловато, есть еще не все. Но это как в автомобилестроении – сначала в Китае было не очень, а потом они здорово продвинулись, не отличить от мировых брендов. В электронике пока еще они не находятся на самом топовом уровне, но уже близки. И по скорости их развития понятно, что они нагонят быстро. В ближайшие год-полтора промышленная электроника у них будет такая же, как и в ведущих странах. В России пока, к сожалению, электроника гораздо хуже.

– Конечно, надо. Конечно, это сложно, но отсутствие собственной электроники, хотя бы уровня ARM-процессоров – это огромные риски.

– Лет семь. Если с нуля. Если делать из «веревок и палок», только чтобы летало, можно сделать быстро. Но чтобы сделать конкурентоспособный беспилотник, в нем надо разрабатывать все. А это сотни миллионов рублей и много лет. Стоимость зависит от его сложности и массы, потому что, если это, скажем, сельхоздрон, то сотни миллионов рублей. А если беспилотник весом в тонну, то это уже миллиарды вложений. Но все эти цифры – если команда есть. Если команды нет – то лучше и не начинать.

– До первого серийного образца – полтора года в среднем. И испытания: собственные испытания, испытания для получения сертификата летной годности. А если даже делаете легкий аппарат, для которого не нужен сертификат, все равно нужно иметь какой-то опыт эксплуатации нового беспилотника, который можно предъявить покупателю. Сейчас считается, что у беспилотника хорошие показатели – одно падение на тысячу полетов, а это несколько лет эксплуатации. При этом к нам еще лояльно относятся: у пилотируемых летательных аппаратов стандарт – один отказ на миллиард полетов.

– Какая розничная цена на беспилотники?

– Один-два миллиона рублей. Подъемные для бизнеса деньги. И промышленный беспилотник – это только начало рынка. За ним идут новые переделы — сначала продается он сам, потом продают данные, которые с этого беспилотника получают, потом на этих данных может быть построена какая-то аналитика, распознавание. Беспилотник порождает очень большой рынок, он как корень дерева, которое может ветвиться очень далеко. Это порождающий бизнес: один беспилотник несет изменения в большом секторе экономики.

– Сейчас в основном идет обратный процесс: беспилотники нарабатывают огромные объемы данных, которые нужны искусственному интеллекту. Можно сказать, что это глаза искусственного интеллекта. И, конечно, искусственный интеллект уже начинает применяться и в самих беспилотниках. Будет ли он принимать какие-то важные решения или думать только для того, чтобы лучше летать или избегать столкновений, это пока не понятно. Думающий беспилотник, это, конечно, звучит пугающе.

– Они не могут восстать – это интеллект не осознающий. Есть понятие «думать», есть понятие «осознавать», это не одно и то же. Искусственный интеллект ничего не осознает, он не понимает, вообще ничего не понимает. Есть такой образ – «китайская комната». Человеку в комнате выдают карточки с китайскими иероглифами и инструкцию – какие карточки он должен отдать в ответ и в каком порядке, но китайского он не знает. Если за ним будет наблюдать знаток китайского, то он подумает, что испытуемый прекрасно владеет языком – он же ответил на все вопросы правильно. Но на самом деле он ничего не понимает. Вот простое объяснение, что такое искусственный интеллект. А что такое осознание – это вообще отдельный вопрос, и не знаю, есть ли на него ответ. Беспилотники работают по программе, и опасны они ровно в тех пределах, в которых опасен тот человек, который писал программу. То есть если ничего плохого или глупого не написано, проблем не будет. Бояться надо на самом деле не беспилотников, а их создателей.

– Это единственное, в чем можно упрекнуть отечественных разработчиков, что нет еще беспилотника, дешевого для потребителя.

– Хотя бы 100-200 тысяч рублей.

– Все дроны, которые нужны стране для тех рынков, которые нормативно были открыты, все были сделаны, и здесь зарубежных компаний вообще нет. Восемь-десять лет назад они еще пытались зайти на наш рынок, но сейчас зарубежных промышленных дронов в России нет. По-другому можно сказать, что российские технологические компании сделали все, что могли, и не сделали решений только для тех рынков, которые не были открыты нормативно. Кроме легких дронов для обычных потребителей, для видеосъемок.

?

– Да. С ними очень тяжело бороться – они очень функциональные, качественные и очень дешевые. Без преференций для отечественных компаний их не победить. И если бы мы понимали, что будут какие-то преференции для этой техники, мы бы туда тоже пошли. Хотя, повторю, это не так просто. Маленькие коптеры – самые сложные в разработке из всего, что летает.

– Сильно. Мы ожидали роста в этом году, а реально идет спад, процентов на 30. Некоторые компании отказываются от покупок, хотя и собирались покупать, потому что сейчас не видят смысла вкладываться.

– Беспилотник, он чем хорош? Он собрал информацию, огромное количество информации, которую трудно подделать. Когда мы ее получили, ее настолько много, что внести туда изменения очень тяжело. Отсутствует человеческий фактор. Поэтому беспилотники интересны тем, кто хочет знать правду. И не интересны тем, кто ее знать не хочет.