Архивная находка: впервые распечатаны любовные письма французских моряков
Впервые прочитаны нераспечатанные любовные письма XVIII века, адресованные французским морякам. Послания от близких членов экипажа захваченного в плен корабля во время Семилетней войны лежали забытыми на протяжении веков. И теперь стали достоянием гласности.
абытая пачка любовных писем, отправленных французским морякам более 260 лет назад, но никогда ранее не вскрывавшихся и не читавшихся, была обнаружена среди британских военно–морских архивов, раскрывающих интимные подробности супружеской жизни 18–го века, пишет The Guardian.
Замечательный тайник из более чем 100 писем был случайно обнаружен в Национальном архиве в Кью Рено Морье, профессором европейской истории Кембриджского университета, который спросил архивистов, можно ли их открыть, чтобы он мог прочитать их в первый раз.
Внутри ученый обнаружил глубоко личные и часто страстные послания, предназначенные морякам, которые были захвачены в плен в 1758 году на борту французского военного корабля во время семилетней войны.
“Я не могу дождаться, когда овладею тобой”, — написала жена одного из моряков, Энн Ле Серф, своему мужу Жану Топсану, фразу, которую можно перевести как “обнять” или “заняться с тобой любовью”. Она подписала свою записку “Ваша покорная жена Нанетт” — ласковое прозвище. Топсан, унтер-офицер, был заключен в тюрьму в Англии и никогда не получит это письмо.
Мари Дюбоск, другая корреспондентка, написала своему мужу Луи Шамбрелану, первому лейтенанту захваченного военного корабля: “Я могла бы провести ночь, сочиняя тебе … Я твоя навеки верная жена. Спокойной ночи, мой дорогой друг. Сейчас полночь. Я думаю, мне пора отдохнуть”. Пара больше никогда не встретилась, так как жена умерла на следующий год в Гавре, почти наверняка до того, как ее супруг был освобожден.
Письма предназначались экипажу «Галатеи», которая плыла из Бордо в Квебек, когда была захвачена британским кораблем и доставлена в Портсмут, где они были заключены в тюрьму.
Французская почтовая администрация в течение нескольких месяцев пыталась доставить на судно письма от близких экипажа, отправляя копии в порты Франции – как это было обычной практикой в то время – в надежде перехватить судно до его отплытия. Когда он узнал, что «Галатея» захвачена, администрация переслала письма в адмиралтейство в Лондоне, надеясь, что они будут переданы заключенным.
Вместо этого, установив, что переписка не содержала ничего, представляющего военную ценность, британские власти поместили нераспечатанные письма на хранение, где они оказались забыты на столетия, пока случайно не были обнаружены профессором Морье.
“Я заказал коробку только из любопытства, — рассказал Морье. – Там было три стопки писем, скрепленных лентой. Письма были очень маленькими и запечатанными, поэтому я спросил архивариуса, можно ли их вскрыть, и он это разрешил. Я понял, что стал первым человеком, прочитавшим эти очень личные сообщения с тех пор, как они были написаны. У их предполагаемых получателей не было такого шанса. Это было очень эмоционально”.
Наряду с «перепиской влюбленных», архив предлагает редкое представление о порой напряженных семейных отношениях во время войны. Мать одного молодого моряка, Николя Кенеля, написала ему письмо, в котором жаловалась, что он больше пишет своей невесте, чем ей. “Передайте мои наилучшие пожелания Варену [товарищу по кораблю], — написала мать моряка нерадивому сыну. – Только его жена сообщает мне ваши новости”.
В свертке также находится письмо от невесты Кенеля, Марианны, в котором она просит его послать своей матери записку и перестать ставить ее в неловкое положение. Позже она напишет: “Черная туча рассеялась, письмо, которое получила от тебя твоя мать, поднимает настроение”.
Профессор Морье, который проводил генеалогические исследования моряков, обнаружил, что Кенель пережил свое тюремное заключение и позже присоединился к экипажу трансатлантического невольничьего судна в 1760-х годах.
По словам Морье, 59% писем написаны женщинами, и они “разрушают старомодное представление о том, что война — это все, что касается мужчин. Пока их мужчины отсутствовали, женщины вели домашнее хозяйство и принимали важнейшие экономические и политические решения”.
Ученый добавил: “Эти письма посвящены универсальному человеческому опыту, они не уникальны для Франции или 18-го века. Они показывают, как все мы справляемся с серьезными жизненными трудностями”.