Сергей Поздняков: мы готовы сделать скафандры для полета на Луну и Марс
Сергей Поздняков. Архивное фотоДзен
– Изменений произошло очень много – по конструкции, по насыщению, по функционалу и характеристикам. Это как сравнивать первые автомобили Форда и, скажем, сегодняшние Tesla. У Леонова, по сути, была герметичная оболочка с системой вентиляции, была очень простая система жизнеобеспечения: баллоны с кислородом, который ему в скафандр подавался. Там по сути никакой специальной системы охлаждения не было. У нас сейчас по такому принципу, очень просто, сделаны спасательные скафандры, которые используются при разгерметизации космического корабля. Они очень простые, главное их надуть и создать нужное давление.
В современном скафандре есть автоматическая дозированная подача кислорода, есть система сбора углекислоты, системы вентиляции, охлаждения, дисплей с подсказками, радиосвязь. У Леонова была связь по кабелю с кораблем, подвижность у его скафандра была очень плохая. В общем, это небо и земля – то, что сейчас используется и тогда.
– На сегодняшний день нам заказано три скафандра. Такая практика была достаточно давно, когда на борту находятся три скафандра, и по очереди их используют. Таким образом продлевается жизнь каждого скафандра. Один из трех скафандров грузовик «Прогресс» уже доставил на МКС в начале марта. Еще два – в работе. До конца года они будут сделаны и переданы для отправки на МКС. Как раз в конце 2025-го планируется выход космонавтов уже в новых скафандрах.
– Ресурс определяется годами службы и количеством совершенных выходов в открытый космос. По количеству выходов у них работа уже за пределами ресурса. На одном из скафандров было 24 выхода, на втором – 22, а рассчитаны они на 15. Поскольку это превышает показатели, перед каждым выходом в последние годы проводились дополнительные проверки состояния всех систем скафандра, которые подтверждали, что можно работать дальше. На самом деле, при испытаниях на Земле мы имитируем гораздо больше 15 выходов. Также надо отметить, что серьезных замечаний на протяжении эксплуатации этих двух скафандров не было.
– Могут использовать, если будет какая-то нештатная ситуация на МКС. Есть запланированные выходы, которые идут по программе, а иногда бывают незапланированные, когда надо срочно выходить в космос, смотреть, что там произошло в случае угрозы безопасности полета всей станции.
– Мы могли бы сделать что-то новое, но нам это не предлагали. На сегодняшний день есть заказ на скафандры той же версии, которые сейчас используются на МКС. Для РОС, возможно, будут внесены некоторые несущественные изменения, но «Орлан-МКС» на РОС пойдут в таком же виде, как и сейчас. Заказаны уже четыре.
– Нет, все-таки выходы в открытый космос не такие длительные, шесть-восемь часов работы. Выходы планируются, когда нет солнечной активности, поэтому тут проблем не вижу, скафандры заказаны той же версии.
– Традиционная схема – три скафандра на борту. Два для выхода в открытый космос, третий – в резерве. Если при проверке оказывается, что что-то не так, используют третий скафандр. Эта схема отработана достаточно давно, поэтому на борту будет так же три скафандра. Как они будут использоваться именно для строительства станции, я пока не готов сказать. Все зависит, как будут запускаться модули, много ли нужно будет делать работ на внешней поверхности.
Напомню, что на МКС их тоже должно было быть три. Сейчас на МКС два «Орлана» только потому, что один из них не долетел до станции на грузовике «Прогресс», который потерпел аварию в 2016 году.
– Я скажу свою точку зрения. Если такая задача будет, можно и на 10, и на 12 часов сделать, но у всех нас трудовые будни длятся восемь часов. Иногда можно задерживаться на работе, перерабатывать, но внекорабельная деятельность — это достаточно тяжелая физическая нагрузка. Надо учитывать также, что в невесомости вся работа выполняется руками – они и перемещаются, и что-то делают с помощью рук, ноги практически не используются. Нагрузка на руки колоссальная. Помимо этого, сопротивление оболочки – оно достаточно большое, и как мы ни стараемся улучшить ее подвижность, это достаточно сложно. Я бы больше восьми часов задачи не ставил. Это тяжело чисто физически, даже на Земле. Когда человек сильно устает, начинаются ошибки в работе.
– «Сокол-М» прошел так называемые автономные испытания. Сейчас мы делаем некоторое количество скафандров, которые будут в корпорации «Энергия» проходить совместные испытания с перспективным пилотируемым кораблем.
Что касается кресел, мы партию уже сделали, но тем не менее испытания у нас продолжаются. Это принципиально новое кресло, мы таких раньше не делали. Оно регулируется под космонавта, это уже не индивидуальный ложемент, который изготавливается по отливке в гипсе, любой человек может подогнать это кресло под себя. Это достаточно комфортно, а самое главное – безопасно.
Кроме того, совершенно новая система амортизации, но мы с ней до сих пор мучаемся, прошло несколько не совсем удачных экспериментов. Сейчас мы готовим новые эксперименты, после чего испытания будут завершены, и мы приступим к изготовлению кресел в том числе и для пилотируемых кораблей.
– Мы делали по договору с ЦНИИмаш (Центральный научно-исследовательский институт машиностроения – ред.) научно-исследовательскую работу по лунной теме и даже сделали экспериментальную оболочку. В принципе, основное отличие скафандра для Луны – нужна хорошая подвижность ног, потому что там уже действует сила тяжести, надо ходить, а на МКС мы это вообще не делаем. Конструкция должна позволять космонавту падать, вставать, ноги должны быть подвижными. Кроме того, нужен скафандр, который не будет требовать обслуживании в таком объеме, как сейчас, на МКС, потому что доставлять сменные элементы на Луну будет очень сложно. Если будет лунная программа, мы понимаем, что нам надо делать. Система жизнеобеспечения будет и сегодняшняя работать на Луне вполне эффективно. Если нам обозначат сроки, мы готовы сделать такой скафандр.
– На Марсе есть атмосфера, в отличие от Луны. Это значит, есть какое-то давление. В скафандре, по крайней мере, должен быть другой теплообменник для охлаждения космонавта, нужен испаритель. Как все сделать, мы понимаем. С точки зрения температурных режимов, наверное, мы сможем это обеспечить, но вопрос с ресурсами. Просто долететь и вернуться – это одно. Если прилететь и там работать какое-то время – это уже другое. Если делать там какую-то базу – это третье. В зависимости от этого мы будем отталкиваться. Мы начинали такие работы в инициативном порядке. На такие расстояния выгоднее всего с собой брать жидкий кислород, он позволит сделать некую систему охлаждения и обеспечить кислородом самого космонавта. Все зависит от задач, но я не думаю, что они так в обозримом будущем не полетят на Марс.
– Здесь подход одновременно достаточно простой и сложный, на мой взгляд. Нам самое главное – создать среду обитания для человека, где бы он ни был: на Луне, Марсе, Венере, где угодно. Дальше надо смотреть на окружающую обстановку – какие там температуры, какая радиация, излучение, от чего надо человека защищать. Конечно, если там тысяча градусов, скафандр не поможет, а если температуры приемлемые, значит можно сделать.
– Я сторонник того, чтобы сделать хорошо подвижную оболочку без дополнительных устройств. Не всегда это получается удачно, потому что все определяется давлением внутри оболочки и конструкцией. Мы сделали прототип такого устройства, с экзоскелетом, который помогает сгибать, разгибать руки. Движение руки в скафандре как бы подхватывается внешним приводом. Мы говорим о руках, поскольку все-таки сейчас работаем для МКС. Пока этот прототип не устраивает нас по габаритам, но будем дальше работать в этом направлении.
Самое главное – не сам привод, а «мозги» этой системы, которая реагирует на ваши движения. Это самая тонкая штука. Они должны делать подхваты без какого-либо дискомфорта для человека. На прототипе у нас это получилось. Когда мы доведем его до штатного изделия? Посмотрим, сколько времени это займет, и сколько денег на это надо. Пока мы все эти работы ведем за счет собственных средств.
