«Это было похоже на Перл-Харбор»: какой советский проект изменил Америку
- Королевская «семерка»
- Победный «бип»
- «Старомодное американское слово «смирение»
- «Эмблема национальной неполноценности»
- «Инфекция мечты»
Первый аппарат, запущенный человеком в космос, только и умел, что передавать сигнал. Но его полет 65 лет назад привел к фундаментальным изменениям в американском обществе и оставил свой след в культуре. А менеджерские таланты создателя спутника — Сергея Королева до сих пор вдохновляют предпринимателей в Кремниевой долине.
Королевская «семерка»
Неизвестный автор статьи о Королеве в англоязычной «Википедии» пишет, что советский ученый, по сути, создал «особый жанр управления наукой и инновациями». Он сумел обеспечить финансирование и господдержку проекту, которому даже нельзя было дать четкое определение («освоение космоса»). Королев «объединил широкий круг участников и открыл совершенно новый сегмент науки».
Для прорыва в космос нужно было дождаться подходящего момента. Все началось с того, что мировое научное сообщество решило провести в 1957-1958 годах Международный геофизический год (МГГ). Это послужило формальным поводом для создания искусственных спутников Земли (ИСЗ).
В США приняли программу «Авангард». Американцы не сомневались в собственном космическом превосходстве (над чем позже глумился Никита Хрущев). Они собирались отправить ИСЗ в конце 1957-го.
СССР неспешно разрабатывал «Объект «Д» — аппарат весом больше тонны, напичканный приборами для измерения магнитных полей Земли, ионного состава верхних слоев атмосферы, корпускулярного излучения Солнца, космического излучения и других показателей.
Запуск первого советского искусственного спутника Земли. Кадр из цветного документального фильма «10 лет космической эры»
Обе мировые державы хотя и выделяли на эти программы значительные средства, не считали их приоритетными. Холодная война была в разгаре, поэтому советское руководство сосредоточилось на межконтинентальных баллистических ракетах. Это направление возглавлял Сергей Королев. Летом 1957-го он успешно испытал знаменитую «семерку» — Р-7. Стартовав с Байконура, ракета достигла полигона на Камчатке. Правда, головная часть сгорела в атмосфере.
На создание прочного обтекателя требовалось время — около полугода. А американцы уже были почти готовы к запуску орбитального аппарата. Королев и его соратники сумели убедить руководство отвлечься от военной программы и протолкнули то, в чем они были действительно заинтересованы: спутник.
Победный «бип»
Главный конструктор «продал» руководству страны идею первенства над американцами в космосе. В многочисленных мемуарах подробно описывается его тактика. В ходе судьбоносного спора с членами Государственной комиссии по МБР о необходимости запуска спутника Королев предложил вынести этот вопрос на рассмотрение Президиума ЦК КПСС.
«Как известно, дело до Президиума ЦК КПСС не дошло, все-таки приняли решение и жесткий по срокам план подготовки к запуску ИСЗ. Это была победа С. П. Королева. В ней проявился характер Главного конструктора, его логика и воля, способность предвидеть ход событий», — вспоминал бывший начальник Байконура Константин Герчик.
Первый советский искусственный спутник Земли
Закончить сложный «Объект «Д» в срок никак не удавалось. Поэтому за месяц изготовили легкий примитивный аппарат. Его кодовое название — ПС-1, то есть «Простейший спутник». В шар весом 58 килограммов из алюминиево-магниевого сплава АМг-6 толщиной два миллиметра поместили серебряно-цинковый аккумулятор в форме восьмигранной гайки с вмонтированным передатчиком. Для запуска использовали облегченную модификацию Р-7.
Шестьдесят пять лет назад, 4 октября 1957-го, с космодрома Байконур на орбиту впервые вывели искусственный спутник Земли.
Каждые 0,4 секунды спутник издавал сигнал «бип» такой же продолжительности. Аппарат вывели на орбиту с наклонением 65 градусов — то есть он летал от Южного полярного круга до Северного, а значит, поймать его «бип» можно было в любой точке планеты. Сам спутник невооруженным глазом увидеть было нельзя, однако ступень ракеты несколько дней светилась в небе довольно ярко. У всего мира были зримые доказательства успеха советской науки и промышленности.
«Старомодное американское слово «смирение»
Ни Москва, ни Вашингтон не ожидали, насколько сильным окажется эффект от запуска простейшего аппарата. Первый отчет в советской прессе был максимально сухим — сообщалось о выводе на орбиту спутника, перечислялись его технические характеристики. А «Нью-Йорк Таймс» вышла с беспрецедентно длинным заголовком на первой полосе: «Советские запустили спутник Земли в космос; он вращается вокруг планеты со скоростью 18 000 миль в час; наблюдалось четыре перелета сферы над США».
Это пошатнуло основы американского общества и нанесло значительный урон репутации тогдашнего президента США Дуэйта Эйзенхауэра. В условиях шока от поражения в космической гонке демократ Джон Кеннеди сделал важной частью своей предвыборной кампании тезис о «ракетном отставании» (missile gap), согласно которому американцы существенно проигрывали Советам в мощности и количестве ракет (на самом деле это было неправдой, о чем Кеннеди знал).
Влиятельный радиоведущий Габриэль Хиттер выступил с программой под названием «Спасибо, мистер Спутник» в январе 1958-го — через несколько часов после того, как первый в истории человечества космический аппарат сошел с орбиты.
Первый советский искусственный спутник Земли
«Вы никогда не узнаете, какой шум вы произвели, — обращался к спутнику Хиттер. — Вы вызвали шок, который поразил многих так же сильно, как и Перл-Харбор. Вы нанесли нашей гордости страшный удар. Вы вдруг заставили нас осознать, что мы не во всем лучшие».
По его мнению, «мистер Спутник» напомнил старомодное американское слово «смирение» и пробудил американцев «от долгого сна». Хиттер констатировал, что «нация слишком долго и слишком много говорит о деньгах».
«Народ, как и человек, может стать мягким и самодовольным. Он может отстать, когда думает, что является номером один во всем. Товарищ Спутник, за один час вы рассказали о русских больше, чем мы узнали за 40 лет», — приводит слова ведущего Globalist.
«Эмблема национальной неполноценности»
Спутник не только запустил космическую гонку, но и вдохновил ученых на открытия (например, американские физики Уильям Гайер и Джордж Вайффенбах поняли, как создать прототип GPS, наблюдая за советским аппаратом), а будущих космонавтов и астронавтов — на то, чтобы стать теми, кем они стали (среди них — первый американец в космосе Алан Шепард). Из менее очевидного — спутник способствовал основанию Управления перспективных исследовательских проектов Минобороны США (DARPA), которое создало прототип интернета ARPANET.
Спутник изменил даже быт американцев, повлияв на отношение страны к демонстративному потреблению, уничтожив рынок вычурных автомобилей премиум-класса: инженеров обвинили в том, что они заняты не теми вещами.
«Более высокий уровень жизни до спутника рассматривался как доказательство превосходства Америки над русским коммунизмом. Теперь это стало эмблемой национальной неполноценности», — пишет Globalist.
Скорректировали и образование. Так, до космической эры в большинстве школ не преподавали теорию эволюции Дарвина, и лишь угроза космического поражения заставила истеблишмент пересмотреть подход к просвещению в пользу научной картины мира.
Наконец, космическое событие оставило след в английском языке. После запуска аппарата в США и Британии возникла мода на русский суффикс «ник». Так, противников войны во Вьетнаме могли называть peacenik. В наши дни более известно другое слово из той эпохи — битник.
В свою очередь, эффект, произведенный спутником на США, подействовал на советское руководство. Космическая программа СССР получила приоритетное значение и, следовательно, финансирование. Это обеспечило все дальнейшие успехи Королева и его последователей.
«Инфекция мечты»
В 1990-е подходы Королева к управлению стали осмысливаться в Кремниевой долине. Среди ее резидентов советский главный конструктор считается образцом «генерального директора стартапа».
Основной современный кандидат в наследники Королева на Западе — Илон Маск. Он не раз публично отдавал дань уважения советскому инновационному менеджеру. Брайан Альтмейер в своей статье «Странная инфекция мечты» на сайте The Space Review сравнивает Маска с Королевым и Вернером фон Брауном — людьми, которые своей волей и талантом перенаправили стремления правительств создавать смертоносное оружие в мирное и романтическое русло освоения космоса. Правда, в отличие от них, Маск использовал желание космических чиновников удешевить полеты на орбиту за счет частных компаний. Но это, по мнению журналиста, позволяет ему шаг за шагом приближаться к мечте — освоению Марса.
Первый советский искусственный спутник Земли
«Фон Браун, Королев и Маск предлагают нам простой урок здравого смысла, который по иронии судьбы редко можно увидеть на практике: начните с того места, где вы находитесь, и используйте имеющиеся в вашем распоряжении инструменты для продвижения вперед. Ожидание того, что какой-нибудь deus ex machina (бог из машины. — Прим. ред.) <…> позаботится о ваших надеждах и поймет их, а деньги сами упадут вам в руки, ни к чему не приводит», — пишет журналист.
При всей разности масштабов личности и исторического значения у Королева и Маска есть еще общее. Американский миллиардер уделяет большое внимание пиару и эстетике, запуская в космос красную «Теслу». Для советского топ-менеджера, который при жизни был практически неизвестен, публичный эффект также был важен. Сохранились воспоминания о том, как Королев набросился на подчиненного за недостаточно гладкую поверхность выставочной копии спутника.
Не только инженерное, но и эстетическое чутье Королева побудило его настаивать на форме шара, хотя предлагали конус, отмечается в статье на сайте NASA. Может быть, это еще один секрет ошеломительного успеха проекта: во-первых, это красиво.
